Большая библиофильская дезидерата по Шибанову, в продажу не поступала

Струйский, Н. Апология к потомству от Николая Струйского или начертание о свойстве нрава Александра Петровича Сумарокова и нравоучительных ево поучениях, писана 1784 года, в Рузаевке. СПб.: Печ. у Шнора, 1788. 37, [3] с., грав. заст. и конц. («две виньетки в тексте, по одной в начале и конце книги»). 26×19,5 см. Во владельческой (издательской?) обложке эпохи. В очень хорошем состоянии. Большая библиофильская дезидерата.

Кумиром Струйского и непревзойденным образцом для подражания был А.П. Сумароков. Рассказывали, что своих крепостных Струйский заставлял заучивать наизусть сцены из сумароковских трагедий. Как личное оскорбл­ение воспринимал он нападки критиков, не утихавшие и после смерти Сумарокова. Желая, вероятно, раз и навсегда защитить «отца рус­ского театра и стихотворства», «преобразова­теля нашего прекрасного языка» от «неоснова­тельного ему порицания», его верный ученик в 1784 году написал замечательное произве­дение — «Апологию к потомству от Николая Струйского, или Начертание о свойстве нрава Александра Петровича Сумарокова и о нра­воучительных ево поучениях». В одном из фрагментов «Апологии» говорилось и о лич­ном знакомстве автора с прославленным дра­матургом: «Пускай пригласит ко мне и самая зависть; пускай вопросит: как тебе ево оправ­дать, ты ево и другом не бывал! Но я ево любил как друга отечества и просветителя моего оте­чества! Ты и приятелем ево не был? Не спорю; хотя я ему коротким приятелем назваться не умею, и знав только ево, имел с ним обращение, но чтил ево за ево добродетель, и за поучение ево в жизни, я чту ево и по смерти».

«Апология к потомству», по мнению иссле­дователей, была отпечатана в Рузаевке, хотя на титульном листе значилась петербург­ская типография Шнора. Заведя в своем име­нии собственную типографию, Струйский не жалел средств для ее обустройства. Он выпи­сывал из-за границы печатные станки и бумагу, заказывал иллюстрации у лучших россий­ских граверов, обучал крепостных переплет­ному мастерству. М.А. Дмитриев писал о рузаевской типографии: «Из тогдашних она могла равняться разве с одною типографиею Шнора. Я сужу об этом по одному тому его сочинений, который находится в моей библиотеке в числе других библиографических редкостей. Шрифт прекрасный, чистый и красивый: александрий­ская клееная бумага и прекрасно вырезанные на меди виньеты. Едва ли какая книга того вре­мени была выдана так чисто, красиво и даже великолепно. Но он не пускал в продажу своих сочинений, а дарил их только своим сыновьям и знакомым; и потому его сочинений не встре­чается даже и в старинных каталогах».

Соловьев «Каталог № 105» № 485, Геннади № 57, Бурцев № 23, Битовт № 2187, Верещагин № 823, Шибанов, Дезидерата № 163, Дар Губара №№ 317-318, Библиохроника, Книга третья (1725-1980).